Трудолюбивые декаденты Пьер и Жиль в Берлине

Картины Пьера и Жиля переполнены ссылками на старое искусство, в каком-то смысле эти объекты можно назвать ремиксами. Конечно, это портреты, но портреты не реалистические и не психологические, а, скорее, фантастические. Они подчеркивают не социальный статус изображаемого человека и не его индивидуальность, они, скорее, отказываются изображать конкретного человека, превращая его в дикую, антигуманную картинку.

Пьер и Жиль начали свою деятельность в конце 70-х с очень ярких фотографий небольшого размера. Фотографиями эти объекты могут быть названы условно, изображенные лица настолько ретушированы, что узнать человека невозможно.

Я долго стоял перед портретом Игги Попа на ретроспективе Пьера и Жиля в столичной галерее c/o Berlin, будучи не в состоянии опознать в улыбающемся красавце хорошо известного музыканта. Ретушь и перекрашивание носят тут прямо брутальный характер, это настоящий хардкор ретуши.

Ретушь как путь к абсолюту

Ретушь всегда делается для чего-то, чаще всего - чтобы сгладить дефекты кожи лица, убрать складки и морщины, выправить линию носа или подбородка. Любопытно, что парной выставкой к выставке Пьера и Жиля является собрание фотографий Конрада Руфуса Мюллера (Konrad Rufus Müller), всю жизнь фотографировавшего немецких канцлеров и принципиально не применявшего никакой ретуши, оттого его герои морщинисты, как стволы деревьев. Лица героев Пьера и Жиля гладки и округлы, как бока автомобиля.

Но для чего французские художники применяют так много ретуши? Для красоты! Смысл ретуши и состоит в принесении индивидуального в жертву абсолютному, совершенному и прекрасному. Не только фотографии аккуратно раскрашены, аккуратно раскрашены и их рамы, у каждого портрета - своя аккуратно сделанная рамка, подходящая по цвету и стилю, многие рамки - с блестками. Доминируют лимонно-желтый и розовый цвета, мы находимся в царстве гламура.

Гламур и декаданс

Парадиз Пьера и Жиля - это китч, настолько бесстыжий и безумный, что уже вызывает уважение. Их радикальная несдержанность, их нежелание знать, где проходит граница хорошего вкуса, их неуемная страсть к улучшению, к подрисовыванию, к наращиванию количества пестрых деталей, - все это приводит к тому, что их картины превращаются в произведения наивного искусства, попадают в сферу, близкую к Outsider Art.

Производственный процесс Пьера и Жиля невероятно трудозатратен, отнимает огромное количество времени. Пьер и Жиль - трудоголики, что неудивительно для аутсайдерского искусства, но очень странно для декадентов. Ведь их картины не просто гламурные, они вполне декадентские: фетишизма и эротики, вычурности и маньеризма, самовлюбленности и высокомерия в них хватает. И это еще один парадокс: разве декаденты могут быть подвижниками и фанатиками?

Изображения Пьера и Жиля очень театральны, Пьера и Жиля вполне можно назвать театральными художниками, для каждого снимка они выстраивают свою мизансцену. Их портреты - это театральное действие, состоящее из одной позы одного героя.

Художников хочется назвать инсценировщиками, хотя на стене выставочного зала в пояснительном тексте я отыскал другое слово: "имажинеры" (imagineers). Или лучше сказать "воображинеры"? Этот гибрид из "имиджа" и "инженера" придумал Уолт Дисней, он так называл самых разных специалистов, занятых превращением фантастических идей в реалистически выглядящие сценки. Имажинеры порождают образы, делают зримым и понятным то, что до того не обладало никаким внешним видом. Не знаешь, как выглядит "пилящая тоска" или "волоокая красавица"? Позови имажинера и он тебе изобразит ее!

Новая эпоха

Несмотря на то, что в конце 70-х работы Пьера и Жиля воспринимались как откровенно выпадающие из стиля эпохи, как не имеющие аналогов (хотя аналоги и параллели, конечно, были: начиная от эротических журналов, героини которых неимоверно ретушированы и подкрашены, и кончая участниками группы Kraftwerk, изображения которых далеки от всего, что можно было бы назвать реалистической фотографией). Потому сложно сказать, обогнали Пьер и Жиль эпоху или отстали от нее. Так это до сих пор и остается неясно: следов времени в их картинах нет.

В 80-х подход и стиль Пьера и Жиля стали само собой разумеющейся вещью в поп-культуре. На ум приходит и Нина Хаген (чей портрет Пьер и Жиль тоже, разумеется, сделали) и американский художник Джефф Кунс (Jeff Koons). В 90-х ту же традицию с куда большим размахом и креативом продолжили Бьорк и Мэрилин Мэнсон. На этом фоне Пьер и Жиль выглядят скромно и старомодно, но вовсе не теряют своей ауры, ведь за новой волной гипертрофированной театральщины стоит академический дизайн, далеко зашедшая школа, а Пьер и Жиль по-прежнему остаются наивными художниками, так и не научившимися рисовать и фотографировать правильно.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева