Симона Бауман: Украина не сможет занять место России

Уполномоченная Союза немецких кинопроизводителей по сотрудничеству со странами Восточной Европы лейпцигский продюсер Симона Бауман (Simone Baumann) рассказала DW, как обстоят дела на российско-украинском кинофронте после событий в Крыму, объяснив, почему намерена стучаться даже в закрытые двери.

DW: Госпожа Бауман, последний раз мы беседовали два месяца назад, во время кинофестиваля Берлинале. Вы как раз были заняты, так сказать, минимизацией вреда, нанесенного германо-российскому сотрудничеству в области кино катастрофическим 2013 годом. Изменилось ли что-то с тех пор?

Симона Бауман: К сожалению, нет. Немецкая сторона по-прежнему открыта для сотрудничества, но сперва с российской стороны должны последовать соответствующие шаги - например, запрос о возобновлении деятельности российско-немецкого Фонда поддержки совместного кинопроизводства. Он был, как вы знаете, ликвидирован Россией в одностороннем порядке, без соблюдения каких-либо сроков и правил, что для всех нас стало шоком. Сперва мы надеялись, что вскоре последует создание некой новой структуры, но до сих пор этого не произошло. И, реалистически говоря, надеяться тут на что-то нечего.

- Вы только что вернулись из поездки в Москву и Киев. Вы часто бываете в обоих городах. Но было ли у вас сейчас, после событий последних месяцев и недель, ощущение, что вы попали в другие страны?

- Да и нет. В области кино ситуация в России не изменилась: главная цель государственных структур по-прежнему - увеличение доли национального кино в обороте национального кинорынка. Значение международных проектов при этом сводится к нулю. Деньги, которые выделяются на сферу международного сотрудничества, идут на продвижение российских фильмов на рынки других стран - например, государство оплачивает стенды для российских кинопроизводелей на ярмарках. Хотя "спецпродукция", рассчитанная на широкого зрителя в России, шансов на международном рынке и тем более на кинофестивалях так или иначе не имеет. В развитие общих международных проектов не вкладывается ни копейки.

- Но, в конце концов, стремление страны к повышению доли "своих" производителей в обороте национального кинорынка можно назвать вполне легитимным. В любой стране, и в Германии тоже, производятся, например, ленты в жанре "национальной комедии", юмористический потенциал которых могут оценить только жители страны-производителя…

- Безусловно. Но проблема в том, что в России почти ничего другого не производится или не поддерживается, кроме этого "национального спецпродукта", как комедийного, так и патриотического характера. На сегодняшний день интерес за пределами России могут представлять максимум 10% производимых в стране фильмов.

- "Последней розой" немецко-российского кинолета, видимо, обещает стать фильм Александра Миндадзе "Милый Ханс, дорогой Петр". Фильм, которому отказало в поддержке российское министерство культуры, все-таки реализуется при совместной поддержке российского Фонда кино и немецких фондов.

- Еще немецкими фондами была оказана поддержка новому документальному фильму Александра Сокурова о Второй мировой войне. Но это все. Все остальные совместные проекты - на начало 2013 года их было около 15 - фактически заморожены из-за отсутствия интереса российской стороны.

- Можно ли сказать, что "холодная война" и курс России на самоизоляцию, о которых в сфере политики заговорили в самое последнее время, в области кино наметились значительно раньше?

- Скажем так: уже весной 2013 года было ясно, что число совместных проектов будет сокращаться. Заключенная на межправительственном уровне договоренность о копродукциях формально продолжает существовать. Теоретически на основании этой договоренности можно работать. Но, не будучи наполненной конкретными проектами, она не имеет смысла.

- А как вы оцениваете шансы немецких фильмов на российском рынке?

- Тут ситуация довольно стабильная: мы продаем в Россию от 10 до 15 немецких картин в год. Не все выходят на широкий экран, некоторые предлагаются для скачивания или покупаются телеканалами. Но можно с уверенностью сказать, что в России идет гораздо больше немецких фильмов, чем российских - в Германии.

- Какое у вас ощущение от атмосферы в Москве и Киеве?

- Разница между обоими городами воистину разительная. Сегодня Россия и Украина - две абсолютно разные, противоположные страны. Ощущение от Киева самое оптимистическое. Я хорошо знаю Киев, часто там бываю. Но я была поражена энергией, царящей в городе, настроением людей, их желанием изменить жизнь к лучшему, их оптимизмом. Несмотря на то, что времена для них не самые легкие.

Москва же, напротив, была холодна - в прямом и переносном смысле этого слова. Невероятное количество и качество пропаганды, изливающейся на тебя, особенно об Украине, сразу дает понять, что ты находишься в тоталитарном государстве. В 80-е годы я училась в Советском Союзе, но такого не было даже тогда. Это прямо какие-то 50-е годы по ощущению. Или еще что похуже.

- Вы общались с украинскими кинематографистами…

- Да. Все очень открыты, очень заинтересованы в сотрудничестве. Несмотря на то, что Государственное агентство по вопросам кино в настоящий момент осталось без руководства (Екатерина Копылова была отправлена в отставку в конце февраля), Украина по-прежнему продвигает реформу национального законодательства таким образом, чтобы сделать возможными международные кинопродукции. Конечно, страна находится в очень нестабильном состоянии, но это рано или поздно изменится. Украинцы хотят сотрудничать с Европой.

- Можно ли сказать, что Украина в среднесрочной перспективе займет "в сердцах" западноевропейских фондов поддержки кино место России?

- Едва ли. Украину все-таки нельзя сравнить с Россией, и украинское кинопроизводство невозможно сравнить с российским. Но в перспективе Украина является для нас, безусловно, интересным партнером.

- Что именно представляет интерес?

- Ну, во-первых, слава Богу, здравствует гранд-дама украинского кино Кира Муратова. Но есть и целый ряд молодых режиссеров, которые пока празднуют первые фестивальные успехи с короткометражными лентами.

Есть и молодежь, снимающая интересные документальные фильмы. Это поколение кажется мне очень перспективным. Но это не отменяет нашего желания сотрудничать с российскими коллегами.

- Почему немецкая сторона заинтересована в сотрудничестве с Россией и продолжает стучаться даже в закрытые двери?

- Россия - страна великого кино, у которого должно быть не только славное прошлое, но и будущее. В течение 2000-х годов между Германией и Россией сложились самые тесные отношения в области кино, никто не реализовал такого количества общих кинопроектов, как наши две страны. Множество российских продюсеров и режиссеров по-прежнему хотят сотрудничать с Германией.

Не говоря уже о том, что Россия и Германия тесно связаны культурно и исторически, существует огромное количество тем, интересующих зрителя в обеих странах. Наконец, Россия - это огромный кинорынок. Кстати, наше сотрудничество всегда было "улицей с двусторонним движением": не только немецкие продюсеры и фонды поддерживали российские проекты, но и российские продюсеры вкладывали деньги в немецкие фильмы. От такого сотрудничества выигрывали обе стороны, ведь фильмы выходили сразу на два рынка. Делились и расходы на финансирование картин. А мы говорим о фильмах с бюджетом от одного до пяти миллионов евро.

- Видите ли вы возможность или необходимость как-то повлиять на ситуацию в России?

- Я считаю, что граждане России должны сами решить, как они хотят жить. Если большинство жителей страны считают, что сложившаяся ситуацию вполне соответствует их идеалам - что же, это их дело. Лично я всегда буду поддерживать людей, которые выступают за открытость и сотрудничество. Даже если эти люди будут в меньшинстве - как режиссеры Виталий Манский, Андрей Прошкин или Борис Хлебников. Я считаю, что будущее - за ними, а не за теми, кто выступает за изоляцию и фиксацию на неких национальных идеях.