Пресса: 20 лет воссоединения Германии - Свобода по ту сторону стены оказалась похожей на обычную жизнь

Как заметил комментатор газеты Die Welt Матиас Дёпфнер, "берлинская стена упала не сама по себе, ее повалили", а долгожданная "свобода оказалась похожей на жизнь - бурную, противоречивую, прекрасную и далекую от совершенства".

В то время считались хорошим тоном шутки по поводу дефицитных бананов и цветущих ландшафтов, которым предстояло появиться на востоке. Сегодня к этому относятся спокойно и расслабленно. Сегодня многим уже не достает равенства, вероятно, им кажется, что и свободы бывает слишком много. Свобода - странная вещь. Она неудобная, она предъявляет к человеку более строгие требования, чем жизнь под всесторонней опекой, одурманивающая, как сладкий наркотик. Каждый сам за себя в ответе. Это – труд, компетенция, ответственность. Многим немцам трудно с этим свыкнуться, они предпочитают покровительство всесильного государства, основанного на перераспределении общественного продукта. Государство желает добра своим незрелым гражданам, от которых неизвестно чего ожидать, и по этой причине оно, руководствуясь самыми лучшими намерениями, слегка удушает их своей опекой.

Свобода неудобна. Но свобода говорить, что думаешь, свобода любить, кого хочешь и как хочешь, свобода верить в то, что хочешь, свобода высоко подниматься и низко падать и отличает человека от животного, отличает разностороннего индивидуума от блеклого коллективиста. Но свобода - это часто еще пересечение границ, крайности и нарушения. Контролируемой свободы, управляемой свободы и безграничной свободы не бывает. Свобода, как и жизнь, неистова, противоречива, прекрасна и несовершенна.

Frankfurter Allgemeine в комментарии "Берлинское чудо", в частности, пишет:

Германия тревог больше не вызывает. Вопреки опасениям Маргарет Тэтчер, Германия не превратилась в новый, "четвертый рейх". Вместе с шестнадцатью миллионами немцев из бывшей ГДР она скорее сместилась в левую часть политического спектра. Такие ценности, как равенство и социальная справедливость после воссоединения страны стали играть большую роль, чем в прежней, боннской республике. Берлинская республика, несмотря на изменения в партийной системе, остается выдающимся примером политической стабильности и надежности. Обе части Германии не так уж просто и быстро срослись вместе, как ожидалось. На Западе многие испытали разочарование в связи с катастрофическим состоянием бывшей ГДР, это касалось экономики, инфраструктуры, экологии.

Восстановление бывшей ГДР оказалось труднее, чем предполагалось. Много средств было израсходовано не по назначению. Но и успехи налицо, причем не только в городах и промышленных зонах. Рушится "стена в сознании". Поколение "германского единства" едва ли отдает себе отчет в том, кто и зачем построил некогда реально существовавшую стену.

Теолог и философ Рихард Шрёдер в статье "Одно сердце - две души" для газеты Der Tagesspiegel, приходит к выводу, что общество единой Германии и два десятка лет спустя остается весьма разнородным. Но в этом и его шанс.

Типичная восточногерманская слабость – ностальгия по ГДР. Она скорее усиливается, нежели ослабевает. Все то, что в бывшей ГДР якобы было лучше, чем на западе, в большинстве случаев удается без труда опровергнуть. Утверждается, что система здравоохранения была лучше, но после падения стены продолжительность жизни на востоке возросла сразу на пять лет, на западе – всего на два с половиной года, а теперь эти показатели почти сравнялись. Бывшую ГДР хвалят за теплоту человеческих отношений, но после воссоединения число самоубийств сократилось сразу на треть. Многие об этом просто не знают, потому что в ГДР статистика самоубийств, равно, как и уголовная статистика, считались государственной тайной.

Ностальгия по ГДР - это чувство некоей ущербности, чувство "граждан второго сорта". Это чувство неполноценности восточные немцы принесли с собой в объединенную Германию. Оно появлялось у восточных немцев в тот момент, когда они проводили отпуск в Болгарии в палатках, в то время как западные немцы останавливались в отеле Neckermann, это чувство появлялось в те моменты, когда в "Интершопе" на честно заработанные восточные марки невозможно было ничего купить. Но если кто-то и воспринимает себя гражданином второго сорта, то виноваты в этом отнюдь не всегда обстоятельства, возможно дело в его собственном отношении.

Из типичных западногерманских слабостей можно назвать вопрос: "Почему восточные немцы такие неблагодарные?" Неблагодарность вызывает обиду, это верно, но и настаивать на благодарности означает конец любых отношений. Подлинная благодарность возможна только в условиях свободы, в отношениях, основанных на признании друг друга. Многое было бы проще, если бы и западные и восточные немцы могли бы по случаю единства вместе поблагодарить за это Бога.

Подготовил: Виктор Кирхмайер
Редактор: Евгений Жуков