Ода президенту

Эта на первый взгляд курьёзная история началась почти год назад, когда появились вот эти слова:

Ты скажи мне, Россия, ты ответь на вопрос:
Почему президенту ты веришь?
И смотря на него, ты не чувствуешь слёз,
И душой за него ты болеешь.
Все плохое уйдет и вернется рассвет –
Тот, которого мы все долго ждали.
Это наш президент! Это наш президент!
Россияне его поддержали.

Автору этих стихов – Михаилу Онищенко, в момент написания текста было 23 года. Тогда он заканчивал пятый курс юридического факультета Южно-уральского государственного университета. Замысел возник у Онищенко 30 декабря 2000 года в автобусе. В январе прошлого года композитор Олег Ерушин положил эти слова на музыку. Получилась песня, запись которой в исполнении заслуженного артиста России Павла Калачева в сопровождении оркестра Онищенко оплатил из своего кармана. По информации газеты "Коммерсант", это обошлось ему в 6000 рублей. Студент ухитрился передать кассету с записью песни в администрацию президента. История попала в газеты. 24 января прошлого года о ней написал "Коммерсант", а 7 мая немецкая газета "Tageszeitung" опубликовала статью своего московского корреспондента Клауса Хельге Доната.

Статья называется "Ким Ир Путин принимает восторги".

"Ровно год назад к власти пришел новый российский президент. Культ его личности расцветает и порой дело доходит до курьезов. Восторг не знает ни границ, ни классовых противоречий. Речь идет о власти и патриотизме, а потому властитель смотрит на все это с одобрением".

Патриотической песне Михаила Онищенко посвящено всего несколько строчек. Президент наслаждается неограниченной властью и готов оказать помощь каждому патриоту. Один из таких патриотов – беспартийный студент Михаил Онищенко из Челябинска, который посвятил своему идолу целую оду. "Запись этой песни студент оплатил из собственного кармана", - пишет немецкий журналист.

Онищенко счел себя оскорбленным и подал иск о защите чести и достоинства в Гагаринский межмуниципальный районный суд города Москвы. Как поведал нам Клаус Хельге Донат:

- Он хочет от меня 300 000 рублей, а также того, чтобы меня лишили аккредитации, закрыли корреспондентский пункт и пересмотрели вопрос моего пребывания в стране. Речь идет о моей высылке из России.

- Может быть, он бы удовлетворился просто деньгами, может быть легче заплатить и на этом помириться?

- Извините, пожалуйста, я выполнял свой долг, сообщая о том, что происходит в России. Я никого не обидел и не готов платить. Куда мы идем? Если это станет прецедентом? Если граждане, чтобы обогатиться начнут подавать иски на журналистов? Это смешно.

- Вы считаете себя полностью правым и намерены отстаивать свою правоту в суде?

- Да, и я надеюсь, что суд решит дело в мой пользу.

Юрист фонда "Защиты гласности" Владислав Быков считает:

- По сути, иск абсурден. Когда его читаешь, становится смешно. Претензии абсурдные. Дело должно завершиться благополучно для журналиста. Дело интересное и в своем роде является прецедентом, поскольку я не слышал об аналогичных делах – делах, по которым к ответственности привлекался бы журналист за то, что он делает у себя на родине. Газета же выходит в Германии, а не в России. Распространения на Россию не было.

Судебное разбирательство по делу Михаила Онищенко начнется в феврале. Только суд может оценить обоснованность претензий студента из Челябинска к немецкой газете. Сам же корреспондент Клаус Хельге Донат считает:

- В моей статье нет ничего, что могло бы его обидеть. Но, это его чувства, и пусть он обращается в суд. Это его право. И, честно говоря, через десять лет после краха социализма удивительно, что гражданин из Челябинска, рядовой гражданин, и как он о себе говорит – бедный, имеет возможность и шанс обратиться в суд в Москве, чтобы судиться с иностранным корреспондентом. Это значит, что Россия сделала большой шаг вперед. Мне так кажется. Это означает, что доверие к суду повысилось, и что правовая система находится на правильном пути. Что из этого дела в конце концов выйдет – зависит от суда. Поживем – увидим. Но в том, что студент обратился в суд, я ничего страшного не вижу.