Месть индейцев конкистадорам?

Парижская газета "Монд" комментирует избрание на пост президента Боливии представителя коренного населения этой страны – социалиста Эво Моралеса:

С избранием на пост президента индейца Эво Моралеса Боливия переживает своего рода мирную революцию. Впервые высший государственный пост в Ла-Пасе занимает представитель коренного населения – от имени индейского большинства, бедных и униженных, шахтеров и плантаторов коки.

Удастся ли новому главе государства обеспечить хотя бы минимум стабильности в этой беднейшей в Латинской Америке стране, где за последние 8 лет сменились 5 правительств, и где за последние два года в результате народных восстаний были свергнуты два президента? Эво Моралесу придется много потрудиться, даже если он, хотя бы на первом этапе, и сможет рассчитывать на поддержку профсоюзов, лидером которых он ранее являлся.

Другая парижская газета – "Либерасьон" – так комментирует эту тему:

Что означает избрание Эво Моралеса: месть индейцев конкистадорам? Возрождение разбитой мечты Че Гевары о социалистической революции, которую должны совершить народные массы из представителей коренного населения? Означает ли победа "Дона Моралеса", которую приветствовала вся Латинская Америка от Мексики до Аргентины, индейский ренессанс, или весь этот регион теперь кренит влево?

Одна только значимость самой победы социалистически настроенного плантатора коки Эво Моралеса уже является основанием для надежд в стране, которая до сих пор была рекордсменом по количеству государственных переворотов. Теперь он должен доказать, что Боливия и вся Латинская Америка в состоянии открыть новую эру развития и социального прогресса, не сползая при этом к популизму и политике, зацикленной исключительно на интересах коренного населения.

Лондонская газета "Файнэншл таймс" комментирует возобновление переговоров по атомной программе Ирана:

В то время как мировое сообщество все еще не может прийти в себя от антиизраильских высказываний президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, дипломатические усилия идут своим ходом. После длительного перерыва Франция, Германия и Великобритания сегодня возобновляют переговоры с Тегераном по иранской атомной программе.

Однако со времени избрания Ахмадинежада президентом Ирана, стратегия Тегерана заметно изменилась. Атомная программа теперь тоже призвана все в большей мере защищать национальные интересы Ирана. Во всяком случае, угрозы введения санкций, судя по всему, не производят на Тегеран никакого впечатления. Так что очередной раунд переговоров, вероятно, завершится столь же безрезультатно, как и предыдущие.

Миланская газета "Коррьере делла сера" заостряет внимание на позитивных изменениях, происходящих в Ираке:

Кто из нас не задавался вопросом, нужна ли и оправданна ли американская война в Ираке? Но справедливости ради сегодня следует признать, что прошедшие именно в этой стране парламентские выборы бесспорно являются большим успехом американской стратегии. В Ираке больше нет кровавого режима, как при Саддаме. В этой стране – единственной на Ближнем Востоке, за исключением, конечно, Израиля – существуют такие вещи, как свобода печати и свобода объединений. Здесь прошли свободные выборы, в которых принимали участие и женщины. Неужели все это не имеет гораздо большего значения, чем какая-то тысяча террористов, которые без разбору устраивают кровавые бойни, чтобы помешать позитивным сдвигам?

Парижская консервативная газета "Фигаро" комментирует продолжающееся усиление экономической мощи Китая:

Крупные экономические державы Запада могут, конечно, реагировать протекционистскими рефлексами и возводить все более высокие таможенные заграждения. Однако это позволит им лишь выиграть какое-то время, а не заложить фундамент для будущих отношений, которые требуют более гармоничной интеграции китайского партнера в мировую торговлю. Однако для этого необходимо коренным образом пересмотреть модель глобальной экономической политики, право определять которую принадлежит пока лишь группе из семи так называемых богатейших государств, то есть кругу, из которого Китай, как это ни странно, остается по-прежнему исключенным.