Как социальная работница в Бонне борется с салафитами

"Это мы еще посмотрим - кто в конце концов победит. Так просто они моих ребят не получат". Они - это салафиты, ультраконсервативные мусульмане, которые понимают Коран буквально, живут согласно своей вере, как во времена пророка Мухаммеда, и пытаются найти новых сторонников. И именно этому - вербовке молодежи - пытается воспрепятствовать Салуа Мохаммед.

Социальная работница из Бонна борется за каждого из "своих" детей. Она и сама убежденная мусульманка, носит платок. Ходит в мечеть, но иногда - и в Кельнский собор, в поисках спокойствия. Мохаммед выросла в либеральной марокканской семье, в которой обсуждались вопросы религии, а детей учили толерантности. И это, по собственному признанию, дало ей аргументы и своего рода защиту - и то, и другое она теперь может использовать в своей работе.

Салуа Мохаммед - очень энергичная женщина лет 35. Когда она говорит, ее руки двигаются почти без остановки. Являясь социальным работником в католической благотворительной организации Caritas в Бонне, она, кроме того, уже много лет на общественных началах занимается социальной работой на улицах Бонна. Город Бонн считается оплотом движения салафитов в Северном Рейне - Вестфалии - самой населенной федеральной земле Германии. Известные салафитские проповедники, например принявший ислам бывший боксер Пьер Фогель (Pierre Vogel), постоянно выступают здесь перед своими сторонниками.

Салуа Мохаммед - немка, только с миграционными корнями

Мохаммед работает прежде всего с молодыми людьми, которые уже контактировали с салафитской средой. Она беседует с отчаявшимися родителями, ходит по школам или посещает дома, где живут семьи ее подопечных. Мы встречаемся с ней в кафе в центре Бонна. Салуа не на службе - она согласна, чтобы ее во время работы сопровождали журналисты, но этого не хотят дети, которыми она занимается, причем все без исключения. Это слишком чувствительная тема, поясняет Мохаммед.

За свою социальную деятельность она получила в 2013 году премию города Бонна за успехи в области интеграции. Но, наряду с публичным признанием, в ее адрес раздается и критика, и личные оскорбления: "Для правых радикалов я остаюсь террористкой, которая (это цитата) привяжет себе к животу бомбу и подорвется". С другой стороны, салафиты считают, что она предала свою веру - для них Салуа Мохаммед слишком открыта и ведет себя слишком по-западному. "Для них я этакая "евромусульманка", - поясняет женщина, пожимая плечами.

С нападками со стороны Салуа умеет справляться - она их отметает. По ее мнению, это и есть свобода мнений - "ценность, которая очень уважаема в нашем обществе". Надо просто считаться с тем, что есть люди с другим мнением. Сложнее, когда критика раздается из твоего окружения. Некоторые друзья отвернулись от нее, считая, что Салуа слишком либеральна. И хотя это причинило боль, она убеждена, что поступает правильно. Мохаммед ощущает себя немкой - только с миграционным корнями.

Когда собственный ребенок становится чужим

Когда молодые люди становятся приверженцами радикальной идеологии, это превращается в испытание для всей семьи, рассказывает Мохаммед. Реакция, по ее словам, бывает разная: "Есть родители, которые по-настоящему отрекаются от своего ребенка, когда тот уезжает в Сирию". Другие, наоборот, будут в отчаянии бороться за то, чтобы вернуть себе своих детей: "Они говорят: я ведь знаю моего ребенка, он бы такого не стал делать, мы не так его воспитывали. Конечно, его заставили".

Мусульманка, занимающаяся социальной работой на улицах Бонна, часто видит, что людей охватывает отчаяние. В частности, родителей, которые, с одной стороны, сильно переживают за своих пропавших сыновей или дочерей, а с другой - из-за заблуждений своих детей и сами подвергаются остракизму, даже изоляции со стороны друзей и соседей.

Как противостоять салафитам: слушать, все время слушать молодых людей

Неважно, как именно Салуа Мохаммед добивается расположения "своих" ребят; самое главное в ее работе - доверие. Речь идет о помощи и уважении, не об оценках. "Молодежь очень быстро замечает, серьезно ли к ней относятся. Я всегда им говорю: я не должна соглашаться с тем, что ты говоришь. Но я выслушаю тебя. А затем мы поговорим об этом и посмотрим, может быть, мы сможем сойтись где-то посредине".

Но и у радикальных исламистов есть свои методы, чтобы быстро наладить контакт с молодыми людьми. Они разговаривают с ними о таких вещах, как дискриминация, или о невозможности найти себе место в немецком обществе.

Это проблемы, о которых как раз молодежь из семей мигрантов знает из собственного опыта. "Салафиты действуют стратегически. Например, они пытаются определять, у кого в семье плохие отношения, кто, скорее, может стать просто их сторонником, а кто и вожаком", - добавляет Салуа.

Радикализация за экраном компьютера

Еще пару лет назад салафитские проповедники открыто занимались миссионерством в Бонне. Даже перед школами они, не таясь, пытались вербовать подрастающее поколение. Сегодня, констатирует Салуа, многие подростки радикализируются прямо у себя в детской - за компьютером. Часто первый контакт с салафитскими кругами происходит через Facebook или открытые форумы, такие как, например, Muslim-Markt или Islam House. Там каждого новенького "сканируют", проверяя его убеждения и серьезность настроя.

"Их коммуникационные каналы очень развились, потому что возрос нажим на салафитские структуры", - поясняет Мохаммед. Только на следующем этапе проверенных и признанных подходящими кандидатов принимают в закрытые группы в WhatsApp. Там они получают информацию о предстоящих мероприятиях, семинарах или (в случае женщин) так называемых "сестринских встречах".

Жест отчаяния ради спасения чести родителей

Один случай Салуа Мохаммед не может забыть до сих пор. Он произошел с одной очень молодой девушкой, которую она знала по своей работе в боннских школах: "Однажды утром мне позвонили ее подруги: "Салуа, она исчезла. Мы не знаем, где она". А незадолго до того, эти подруги узнали, что девочка через Facebook завязала контакты с одним мужчиной сильно старше ее, связанным с салафитами, и уже планировала выйти замуж".

Тайком девочка убежала к этому человеку. К счастью, при помощи родителей и полиции ее удалось в течение нескольких часов отыскать и вернуть. После этого Салуа долго беседовала с девушкой: "Выяснилось, что она все это затеяла, чтобы вновь свести своих родителей, которые собирались разойтись. Это был в чистом виде жест отчаяния".

Возвращение из ада ИГ

Постоянно соцработница имеет дело с лицами, возвратившимися из областей, которые были под контролем джихадистов. Это молодые женщины, которые, придерживаясь радикальных религиозных убеждений, отправились в Сирию и Ирак, надеясь осуществить мечту о жизни в "халифате" "Исламского государства". Женщины, которые теперь вернулись оттуда, это, по словам Мохаммед, в первую очередь сильно травмированные люди: "Они порой говорят о настоящем аде, который там пережили. Им приходилось сталкиваться и с насилием, постоянно переселяться с места на место. И, конечно, это чувство того, что нигде больше не находишься в безопасности".

Некоторые получили настолько тяжелый опыт, что после возвращения вытесняют пережитого и стараются вообще не говорить о нем. Однако в ряде случаях молчание может быть указанием на то, что женщины внутренне не отказались от идеологии ИГ, убеждена Салуа.

Это согласуется с оценкой ведомства по охране конституции Северного Рейна - Вестфалии, в котором полагают, что многие из таких женщин вернулись в Германию чрезвычайно идеологизированными, радикализированными и готовыми к применению насилия, вновь оказавшись в салафитской среде, из которой они и уезжали. Женщины составляют 12 процентов из 3000 сторонников салафитов в Северном Рейне - Вестфалии, говорится в последнем докладе земельного ведомства по охране конституции, опубликованном летом 2018 года. В то же время доля женщин среди уезжавших из этой федеральной земли в самопровозглашенный "халифат" значительно больше - 28 процентов.

Вернувшимся из Сирии и Ирака необходима помощь

Как социальная работница, Салуа Мохаммед должна оказывать возвратившимся из Сирии и Ирака женщинам разнообразную поддержку. К примеру, в бюрократических вопросах, когда отсутствуют свидетельства о рождении или другие документы на детей, которые родились на территориях, бывших под контролем ИГ.

"Естественно, чиновники говорят: извините, если этого нет, мы ничего не можем поделать. Это приводит к разочарованию одной стороны, а у другой стороны иногда появляется горькое понимание: это расплата за то фатальное решение", - делится Салуа.

Во время консультаций она становится свидетелем проявления целой гаммы чувств: "Это и разочарование, и ненависть ко всему и всем, бывают и моменты раскаяния. Но в ходе бесед мы вместе анализируем и самые маленькие успехи. Они меня очень радуют". По ее словам, если возвратившиеся полностью закрываются, то зачастую они были жертвами насилия, в том числе сексуального.

Неважно, в каком состоянии вернулись женщины - их ни в коем случае нельзя предоставлять себе самим, уверена Салуа Мохаммед. Бессилие, разочарование и чувство, что в Германии они не получат никакой помощи для того, чтобы начать все сначала, могут вновь сделать женщин восприимчивыми к влиянию экстремистов.

"Страшно подумать, что произойдет, если с женщинами, разочарованными и обескураженными после возвращения, в нужный момент снова наладят контакт экстремисты и завлекут к себе", - предупреждает Салуа. Ведь при определенных условиях есть угроза еще более сильной радикализации, чем прежде.

Смотрите также: