Иосиф Райхельгауз: Пушкин и еврейские анекдоты в Берлине

"Берлинская сцена, а не Берлинская стена", - таков лозунг нового театрального проекта. Московский театр "Школа современной пьесы" (ШСП) совместно с Российским домом науки и культуры в Берлине (РДНК) открывает 1 декабря свой филиал в немецкой столице. Накануне отъезда в Берлин театральный режиссер, создатель и художественный руководитель ШСП Иосиф Райхельгауз дал интервью DW.

DW: Иосиф Леонидович, этот театральный сезон у вас поистине знаменательный. 27 марта ШСП отметит свое 30-летие. К тому времени театр уже вернется в новое здание, которое наконец-то отстроили взамен сгоревшего. А тут еще и филиал в Берлине.

Иосиф Райхельгауз: У меня очень много идей, и постепенно они реализуются. Например, в РАТИ/ГИТИС, где я преподаю, у меня созрел проект "Кафедра": я предложил дипломные спектакли студентов разных мастерских включать в репертуар ШСП. Ректор Григорий Заславский согласился, и вот теперь эти спектакли не уходят в небытие, а играются на нашей сцене. Такого никогда еще не было. Я по натуре заядлый путешественник. Но меня интересуют не только города, красоты природы, а, в первую очередь, привлекают места, где никто не был: пустыни, болота. Так и в творчестве: интересно то, что никто еще не делал. Таковы "Кафедра", берлинский филиал. И думаю, что на этом не остановлюсь.

- Но ведь наверняка неспроста выбрана именно Германия?

- В советское время меня не выпускали за границу. Я был, как тогда называли, невыездным. Когда же в сорок с лишним лет, наконец, впервые выехал, стал не просто видеть то, что раньше не видел, но и работать. А началось с Боннского биеннале, куда меня пригласили в 1989 году. Тогда я посмотрел множество немецких спектаклей и был просто поражен свободой творческого изъявления. Ну, а дальше уже стали приглашать на постановки. Я ставил спектакли не только в Европе, но и в Америке, Азии. В Турции, например, даже удостоился государственной премии. И наш театр стал довольно часто выезжать на гастроли за рубеж, в частности, в Берлин по приглашению Российского дома. Эта сцена нам хорошо знакома: здесь игрались наши спектакли, проходили творческие вечера. Гастроли - это, конечно, хорошо. Но мало. И, когда в Российском доме появился новый директор Павел Извольский и зашел разговор об очередных гастролях, я предложил: а что, если нам открыть здесь филиал?

- Решили совершить качественный прорыв в российско-германских отношениях?

- Я уверен, что мы ведем неверную политику, ссоримся со всем миром и во всех бедах виним другие страны. Каждая страна достойна своей судьбы и жизни. Нужно не настраивать против себя другие народы и не разрывать те немногие связи, что еще сохранились, а максимально их налаживать. Мы должны выстраивать отношения не только в официальном формате. Отзвук в людском формате важнее, чем в официальном. В этом плане люди культуры и театра дальновиднее и демократичнее, и их точка зрения может отличаться от официальной. Для этого я и хожу на телевизионные ток-шоу. Убежден, что люди должны получать объективное освещение того или иного события в жизни их страны. И моя цель - донести до их сознания альтернативную точку зрения.

- А вам хватает свободы творчества в Москве?

- Абсолютно. В последние тридцать лет мне никто не говорил, что ставить и как ставить. И финансово никогда не ограничивали.

- И в данном случае сразу пошли навстречу?

- Да. Все ведомства. Ни одного голоса против. В создании этого проекта участвовали Департамент культуры Москвы, Минкультуры РФ, посольство России в Германии, и все они активно помогали.

- Театральный язык - универсальный и не обязательно нуждается в переводе. Создание российской театральной площадки в Берлине действительно может стать своего рода культурным мостом между двумя странами?

- Пусть это и скромный шаг, но это шаг к объединению, в котором сегодня нуждается весь мир. Помимо показа наших репертуарных спектаклей мы планируем и совместные постановки с участием российских и немецких артистов. 

- Но будут ли понятны немецкоязычному зрителю российские реалии? Я имею в виду, в частности, спектакль "Умер-шмумер, лишь бы был здоров", состоящий из 200 еврейских анекдотов.

- Ну, может быть, такого смеха, как в Одессе, они не вызовут. Но театральный зритель везде умный. Пусть он не знает реалий, но он видит срез жизни, смысл ее. И даже если порой что-то не понимает, он это что-то переживает, то есть чувствует. Мы играли в Вене спектакль "Спасти камер-юнкера Пушкина", - тоже вполне "наш" по содержанию. И так получилось, что в правой половине зала сидела русскоязычная публика, с другой - немецкоязычная. Справа был хохот сразу после того, как текст произносился, а слева чуть позже, когда титры прочитывались, но нисколько не слабее.

- То есть вы не будете делать никаких поправок? Даже в спектакле "Подслушанное, подсмотренное, незаписанное", где, по сути, сплошная импровизация? Там действие происходит в московском ресторане. Не будете менять на берлинский?

- Нет, не будем. Я много ставил в Германии, неоднократно участвовал в различных театральных фестивалях в качестве члена жюри. И убедился, что немецкая публика любит и понимает театральное искусство. Очень умная публика. И вообще каждый театр достоин своей публики.

- В репертуаре заявлены 11 спектаклей, которые будут сыграны в период с 1 декабря по 5 мая. Почему вы решили начать со спектакля "Спасти камер-юнкера Пушкина"?

- Мы ведь "Школа современной пьесы". У нас даже классика современна. А эта пьеса - многоплановая. В ней с одной стороны историческая тема (Пушкин), а с другой - как история дуэли отразилась на наших современниках. В этом спектакле играют только мои ученики. Народных артистов нет. У нас в Москве идут на имена, а в Берлине званий не существуют, и звезд наших зрители не знают. Здесь будут судить лишь по одному критерию: хороший артист или плохой.

- А те спектакли, что привезли в Берлин, в Москве не будете играть?

- У нас для этих спектаклей есть два комплекта декораций. Так что будем играть.

- Какие еще есть планы, связанные с филиалом?

- Планируем совместные постановки в Берлине и показ их в Москве. Хотим поставить в России современную немецкую пьесу, а в Берлине современную русскую. Ну, а дальше видно будет. Может быть, передадим площадку другому московскому коллективу, например, Театру имени Пушкина, а сами попытаемся освоить другую - например, в Париже, или в Барселоне, или еще где-нибудь. Ну, а напоследок скажу вот что. Театр прекрасен, но жизнь драматургичнее, жанровее, художественнее. И в то же время театр - часть жизни, одна из форм жизни. Люди приходят в театр, чтобы познать себя. И театр должен помогать людям жить.

Смотрите также: