Игорь Трунов: Судебная реформа в России захлебнулась

По мнению известного российского адвоката, и при новом президенте в судебной системе России реальных изменений не происходит.

Deutsche Welle: Недавно Симоновский суд Москвы уволил 16 нотариусов, в их числе родственников влиятельных чиновников. Можно ли рассматривать это как знаковое событие после всех тех заявлений, которые делал Дмитрий Медведев о восстановлении верховенства права?

Игорь Трунов: Это, конечно, определенный антикоррупционный показатель, потому что место нотариуса в Москве стоит сумасшедших денег. Но решение еще не вступило в законную силу, его обжаловали, поэтому это может быть еще такая промежуточная, не окончательная, ситуация.

Но я не считаю, что это какой-то поворотный момент. Когда взялись за нотариусов, оставили в стороне МВД, МЧС, судебную систему, прокурорскую систему, где назначения на должности осуществляются аналогичным образом. Если говорить о знаковых вещах, то они должны быть системными.

А нотариат наш лихорадит, и, скорее всего, эта внутренняя борьба и дает такие результаты. Поэтому по одному ведомству я бы не делал громких выводов о "знаковости".

- Дмитрий Медведев пришел с такими программными тезисами, как приоритет закона, реформа судебной системы. По прошествии почти полугода его президентства заметны ли какие-то реальные изменения в судебной системе?

- Реформу ведь объявили давным-давно, толком это ничем не закончилось, все это захлебнулось. И, кстати, закон, который вводит контроль оперативных служб за имуществом судей, их семей - это, конечно, определенная форма давления на судейское сообщество.

Когда у сотрудников оперативных служб появится определенный компромат, то это нанесет удар по независимости. И когда мы говорим об усилении судебной власти, а принимаем законопроекты о дополнительном контроле и надзоре со стороны оперативных служб за судьями и их имуществом, то это прямо противоположное тому, о чем идет речь.

- Каково ваше отношение к антикоррупционному закону, который сейчас вносится в Государственную Думу?

- В этом законе много декларативности и очень многое требует профессиональной юридической доработки. Заявляют, что будет контроль над имуществом чиновников, но контроль этот покрыт таинственным мраком конфиденциальности. То есть сведения об имуществе чиновников будут собирать оперативные сотрудники, и в случае разглашения этих сведений их будут привлекать к уголовной ответственности.

Тогда в чем же смысл сбора этих сведений, и где гражданский контроль и прозрачность власти? То есть принцип заложен, но исполнение его таково, что результативности, конечно, не будет. На каждого чиновника у оперативных служб будет досье, но что это даст в борьбе с коррупцией?

- Есть проверенные способы борьбы с коррупцией. Это, в частности, независимые суды и свободные СМИ. Почему об этом сейчас мало кто говорит?

- Об этом говорят, но не пишут. Всем понятно, что репрессивные методы, ужесточения наказания в плане борьбы с коррупцией, конечно, ни к чему хорошему не приводят. У нас и так уже переполнение тюрем и колоний, сейчас количество заключенных снова приближается к миллиону, и неизвестно, что с этим делать, это съедает огромную часть российского бюджета.

Поэтому, конечно, административные методы в части гражданского контроля, в части свободных СМИ - это вопрос административного управления и административной реформы, но никак не усиления ответственности в уголовном кодексе.

- Какие основные болевые точки сейчас есть в судебной системе, с вашей точки зрения?

- Основной вопрос - это независимость судебной власти. На сегодняшний день выстроена четкая вертикаль управления в судебном сообществе - это система согласований, "телефонного" права и так далее.

Очень часто вне судебного заседания я слышу: "Извини, но мы ничего не решаем". Поэтому принципиальная вещь - это независимость, но она требует законодательного урегулирования, а тот пакет, который поступил в Государственную Думу, ничего такого не содержит.

Беседовал Владимир Сергеев