Дмитрий Александров, покоритель сердец кельнской публики

Начав с исполнения русских народных песен на улицах Кельна, актер Дмитрий Александров добрался до сцены Театра Миловича (Millowitsch Theater). На самой старой сцене города, принадлежащий актерской династии Миловичей, уже более сотни лет играются юмористические спектакли - "шванки", густо замешанные на народном чувстве юмора, местном патриотизме и специфическом диалекте немецкого языка "кёльше", про который ходит слух, что его не понимают даже жители недалекого Дюссельдорфа.

На сцене Театра Миловича "Дими", как называют Александрова в театре, опять-таки сделал карьеру: от русского мафиози и итальянского мусорщика до немецкого полицейского. В последней постановке (в театре ставится один спектакль в год) он играет влюбленного полицейского с типично кёльнским именем Руди Редлих (Rudi Redlich). Шванк под названием "Когда в борделе гаснет свет" ("Wenn im Puff dat Licht ausjeht") идет шесть раз в неделю, и зал полон. После окончания дамы просят автографы у главного лирического героя спектакля - Дими-Руди.

Дмитрий Александров родился в Москве, учился в театральном училище в Ярославле (так как в Москве, по его словам, его не принимали в аналогичные заведения за небогатырский рост), несколько лет играл на сцене "нового" МХАТА. О том, что было дальше, мы попросили рассказать самого Дмитрия.

Дмитрий Александров: В Германию я приехал, можно сказать, из-за любви. Я женился на немке, и вообще-то мне хотелось, чтобы она приехала ко мне в Москву, так как я работал в Московском Художественном театре. Но через три месяца она закричала "Не могу!! Хочу домой!". Я сказал: "Ладно, тогда попробую я переехать".

- Deutsche Welle: Это было 17 лет назад?

- Да, и жизнь в Москве была не сахар. Мне все в театре говорили: "Вот дурак! Уедешь за границу - будешь там посуду мыть". Как я сейчас понимаю, это действительно было очень необдуманное мероприятие, потому что по-немецки я совершенно не говорил. Может, два-три слова самых необходимых, "спасибо-пожалуйста-шайсе". И вот с моими знаниями и с моим чемоданом я приехал в Кельн. И через четыре года мы разошлись.

- И что же было дальше?

- Я уже стоял на вокзале с моим московским еще чемоданчиком, и позвонил только режиссеру театра, потому что играл в это время Ромео (текст я просто выучил слово за словом). И он уговорил меня остаться.

- Когда ты решил остаться в Германии, какие были твои следующие шаги? Твои "советы начинающему"?

- Самый первый совет: надо людям сказать "я здесь, я хочу работать, и я хочу у вас работать". Для этого пишутся письма, рассылаются фотографии. Потому что никто к тебе домой не придет и не будет тебя спрашивать "не хотите ли вы эту роль сыграть?" Остальное - дело удачи. Надо хвататься за маленькие роли, ни от чего не отказываться.

- Расскажи о своих удачах и неудачах.

- Моя самая большая неудача - это фильм Жан-Жака Анно (Jean-Jacques Annaud) "Враг у ворот" о Сталинградской битве. Роль была замечательная, Жан-Жак Анно ко мне замечательно относился, я с моим английским общался с Джудом Лоу и Рэйчел Вайc. И замечательные сцены у меня были - где я раненный и пытаюсь наладить связь с моим командованием... И... Всё вырезали! Всё! Меня практически там не видно.

- Мне кажется, не о чем жалеть: фильм ужасный получился. Расскажи лучше об удачах.

- Удачах... Все-таки русский артист находится здесь, в Германии, в определенных рамках. Русский артист может играть или русского солдата, или какого-то преступника, или дурачка. Такие вот амплуа. Но я всегда стараюсь играть прежде всего человека. И получались очень хорошие маленькие роли.

- Как бы ты объяснил русскому слушателю или читателю, что это такое - "театр Миловича"? С чем его можно сравнить?

- Ну, с театром Райкина, например... Но там больше сатиры. Здесь играется "шванк". Шванк - это такой спектакль, где двери открываются - двери закрываются, люди приходят - люди уходят... Это комедия узнавания, комедия ситуаций. Тут не нужно искать второго смысла, глубоких мыслей. Главное - не задумываться над смыслом! (смеется)

- Легко ли тебе это дается?

- Если люди работали изо дня в день целый год, и один раз они приходят вечером в этот театр и смеются... Значит, я что-то хорошее делаю.

- А тебе что-то как актеру дал этот театр?

- Я многому научился у Петера Миловича. Например, тому, что по-немецки называется "Pointen setzten" : расставлять акценты, выдерживать паузы. Шутка должна прозвучать именно в тот момент, когда она должна прозвучать – и ни на мгновение раньше или позже. Иначе комедийный эффект теряется, и люди не смеются. Я первое время удивлялся: как же так? Вчера смеялись, позавчера смеялись – а сегодня нет!

- Давай попробуем представить себе зеркальную ситуацию: например, где-нибудь в Вологде открывается театр, в котором ставят спектакли на "окающем" вологодском диалекте. И там вдруг объявляется немецкий актер, который становится звездой труппы...

- А почему бы и нет?

- Как тебе удается играть на кёльше – кельнском диалекте?

- Мы не играем на чистом кёльше. Может быть, немного изменяется тон по сравнению с литературным немецким, это называется "рейнский диалект" - Rheinisch. Может быть, одно или два слова я произношу на кёльше. Потому что настоящий "кёльнский" не будут понимать половина зрителей.

- Именно поэтому далеко не каждый зритель решается переступить порог этого театра.

- Я и сам раньше обходил этот театр стороной. Думал: как зритель я все равно ничего не пойму, они там говорят на кёльше... А в качестве будущего места работы я этот театр никогда не рассматривал. Я думал, они никогда не возьмут иностранца.

- Как ты все же попал на сцену Театра Миловича?

- Попал я, как водится, по случаю. Они как раз писали пьесу, где была роль мафиози. Сначала они хотели итальянца. Но потом решили: ну, что всегда итальянцы - давай возьмем русского! Сначала хотели взять русского с бородой, большого и страшного. А потом посмотрели мою демонстрационную кассету, и решили: возьмем-ка мы такого, маленького - еще смешнее будет! Спектакль назывался "Такси в Эренфельд". Эренфельд - это район Кёльна. Я играл любителя театра, который все время ходит на спектакли с цветами, влюбляется в артистку...

- Какой милый мафиози. В скольких постановках ты успел поучаствовать и кого играл? "Русским" ты на сцене, кажется, быстро перестал быть?

- Я сыграл в семи спектаклях. Был итальянцем, потом был целителем (это, конечно, профессия, а не национальность), потом я был человеком с врожденным дефектом речи (я вместо "н" должен был говорить "л"). Не очень простая была роль: играть по-немецки, на кельнском диалекте, да еще и со специфическим косноязычием. Потом я перешел на чисто немецкие роли. Например, сегодня вечером играю полицейского Руди, который приходит в "пуфф"...

- ...уточним, что "пуфф" – это по-немецки публичный дом...

- Да, такой уютный публичный домик. И там встречает свою любимую, которая там работает...

- О немцах ходит недобрый слух, что эта нация обладает специфическим чувством юмора.

- Это, может быть, другой юмор, чем в России. Они смеются над другими вещами, чем мы, но это вполне нормально: русские шутки и анекдоты тоже не всем кажутся смешными.

Беседовала Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман