Герта Мюллер: "Россией правит компенсаторная реакция Путина"

7 октября в Берлинской филармонии состоялся концерт "To Russia with love - за права человека в России", организованный по инициативе известного скрипача Гидона Кремера и ряда правозащитных организаций. Лауреат Нобелевской премии по литературе, немецкая поэтесса и писательница Герта Мюллер (Herta Müller) открыла концерт речью, текст которой был предоставлен DW для публикации.

"Уважаемые дамы и господа,

"Я понял разницу между тюрьмой, укрепляющей характер, и лагерем, растлевающим человеческую душу". Это слова Варлама Шаламова. В 1937 году он был во второй раз арестован и отправлен в Сибирь как "асоциальный элемент". Возможно, слова Шаламова - объяснение того факта, что Россия Путина до сих пор нуждается в лагерях?

Путин провозгласил "диктатуру закона", но имел при этом в виду, что законом является он сам. Слово "диктатура" вызывает у Путина положительные ассоциации, а слово "лагерь" не пугает его, несмотря на десятилетия ужасов, миллионы погибших и морально изуродованных - тех, кто выжил в ГУЛаге. Слово "закон" означает для него публичную демонстрацию арестованных в железной клетке, подобно зверям.

В Советском Cоюзе все личное, что еще оставалось, должно было скрываться в подполье. Само право на индивидуальное мышление было поставлено под подозрение. Каждый, кто позволял себе мыслить, автоматически оказывался "врагом народа".

Но именно эти запреты, практиковавшиеся в Советском Союзе и его восточноевропейских колониях, привели в итоге к экономическому и этическому банкротству гигантской империи. Это банкротство стало следствием игнорирования реальности: экономика была полностью разрушена, идеология лишена смысла, репрессивный аппарат оказался выжившим из ума и беспомощным. Думалось, что репрессивному аппарату наконец опостылело собственное всесилие, он устал от систематического разрушения человеческих душ. Ибо пришел Горбачев, человек, наделенный неким моментом трезвости: настали гласность и перестройка.

Все думали, что Россия пойдет по пути демократизации. Что будут названы своими именами преступления советского времени, оплаканы миллионы погибших. Жители Восточной Европы даже надеялись, что Россия извинится перед ними за угнетение.

Но Горбачев пришел и ушел. И пришел Владимир Путин, тогда - маленький кагэбэшник, который все повернул вспять.

Сегодняшней Россией правит компенсаторная реакция Путина. Сегодня Путин - большой человек КГБ. Прежняя идеология не исчезла, она только замаскирована. КГБ правит в одиночку, он больше не должен придерживаться идеологических установок, может творить что угодно, хоть в сфере экономической преступности, хоть в религии и национализме.

Путин терпит "экономическое участие" православных попов и новорусских олигархов. Он привязывает их к себе, используя их безудержную жадность. Эта приманка удовлетворяет их жизненные потребности и тщеславие. Поэтому она действует куда эффективнее, чем голословные лозунги или партийная идеология советского времени. Путин сочетает идеологию старого образца, новое богатство, новое ханжество с китчевым шоу. Таким образом, возникает странная смесь, в которой Путин, помимо роли руководителя государства, одновременно предстает то в образе набожного богомольца с молитвенно сложенными руками, то в виде этакого Рэмбо с обнаженной грудью и накачанными мускулами, то в образе любимца дам с подтянутым лицом.

Коварная смесь на благо культа личности: то он хладнокровный командир, отдающий приказы перед телекамерой, то исполнен заботы, морщины на лбу от сочувствия маленькому человеку, то вульгарная брань с вкраплениями лагерного жаргона. Все это должно обеспечить ему популярность. Но это тип популярности, который я лично встречала только среди диктаторов. Быть любимым означает для Путина внушать страх.

А когда путинский властный картель ставится кем-нибудь под сомнение, то ответом становятся "зачистки" по вымышленным обвинениям и в итоге - лагерь. В случае Pussy Riot это были обвинения "в оскорблении чувств верующих", в случае Ходорковского - "мошеннический уход от уплаты налогов" и "воровство" его же собственности, в случае адвоката Навального - обвинения в экономических преступлениях. В случае смещения законно избранного мэра - вымышленные обвинения в коррупции.

Клевета - старый прием из набора мастеров фальсификаций коммунистических спецслужб. Я знакома с этим приемом по многодневным допросам и обвинениям в вымышленном преступлении, в Румынии времен Чаушеску. Да, и "иностранным агентом" меня тогда тоже называли. Но тогда, по крайней мере, меня так называли только сотрудники спецслужб. Путин же делает следующий шаг: он требует, чтобы независимые организации, выступающие за честные выборы, за права человека, за осознание собственной истории, начиная с ГУЛага, сами объявили себя иностранными агентами.

В голове Путина работает старый кагэбэшный инстинкт - он ищет все новых врагов. При этом Путин вовсе не нуждается в таком количестве врагов, чтобы сохранить свою власть. Но он нуждается во все новых врагах, чтобы ощущать свою власть.

Что могут ожидать от сегодняшней России молодые люди или родители, у которых есть дети? Чтобы исчез страх перед высказыванием собственного мнения. Но этот страх не исчезает, напротив, он возникает заново. Запугивания опять стали повседневностью, а производство страха - как старого, так и нового - является самой успешной из форм деятельности Путина. И снова настает время бегства и эмиграции - скорее паковать чемоданы, пока еще можно, и скорее прочь отсюда, из собственного дома. Альтернатива: тюрьма, лагерь. А это часто означает смерть, то есть убийство. Недавно умерший в заключении адвокат Магнитский был даже посмертно осужден в ходе ирреального судебного процесса. А настоящие убийства, как, в частности, убийство Анны Политковской, остаются нераскрытыми, иначе пришлось бы назвать и их заказчиков. Это убийство произошло "совершенно случайно" в день рождения Путина. В этот день, ровно семь лет назад".