Режиссер из Казахстана: Снимать можно все, но не все покажут

Режиссер из Казахстана Айжан Касым, привезла на кинофестиваль goEast в Висбадене, который проходил с 24 по 30 апреля, свой фильм "Мадина", снятый полностью женским коллективом. Это ее второй полнометражный фильм, но в фестивале она участвует впервые. В интервью DW Айжан Касым рассказала о своем творчестве, о том, какое кино сегодня снимают в Казахстане, есть ли в кинематографе место феминизму и на что может повлиять закон "Салтанат", а также насколько свободен казахстанский кинематограф от государства и цензуры.

DW: Что это за фильм, который показали на фестивале goEast в Висбадене?

- Фильм рассказывает историю молодой женщины, которая оказалась в сложной ситуации. Она забеременела, а биологический отец убегает от ответственности. Весь кинематограф в мире выстроен с точки зрения мужчин. Хотелось бы показать, что чувствует женщина в такой ситуации. И еще - вторая важная тема, которую я хотела представить в фильме, это сексуализированное насилие в отношении детей. В то время, когда я начала писать сценарий, было очень много случаев педофилии, и это не закончилось и не закончится, пока у нас не ужесточат законы.

Я рада тому, что у нас в стране президент подписал закон о криминализации домашнего насилия - закон "Салтанат", как его называют в народе. 

 - Раньше мы очень мало знали о кино из Казахстана. И вдруг сейчас массовому зрителю показывают такие фильмы, как "1286", "Пленницы", "Черный двор". Вам это о чем-то говорит?

- Кинематограф в Казахстане существует давно. Он представлен волнами. Был период, когда зрители не ходили в кинотеатры. Потом начали массово ходить, в основном, на комедии. Сейчас потихоньку количество перерастает в качество. Те фильмы, которые вы озвучили, снимал режиссер Алишер Утев. Это веб-сериалы. У нас есть платформа "Салем", которая поднимала эти веб-сериалы. Они искали талантливых и амбициозных режиссеров, которые могут воплотить дерзкие идеи. У них это хорошо получилось. В кино, в целом, у нас все хорошо, но есть моменты, например, на законодательном уровне. Закон о кино, в частности, был сделан на скорую руку, он мало что нам предоставляет, мало от чего нас защищает. 

- А цензура присутствует?

- Да, если это картина, снятая на государственные деньги, то это стопроцентная цензура. Там есть целые списки тем. Это исторические фильмы, поднимающие национальный дух. Автобиографические, экологические... Это те фильмы, которые будут спонсироваться, если ты хочешь деньги от государства, то должен снимать вот такие фильмы. А если у тебя есть возможности, то можешь снимать, что хочешь, но не факт, что это будут показывать в кинотеатрах или на ТВ.

- Ваш фильм будут показывать?

- Думаю, нет.  Картина не была спонсирована государством.

- С вашей точки зрения, почему картину не будут показывать в Казахстане, она слишком свободная?                           

- Государству, в целом, плевать на то, что мы делаем. Просто есть цензура, есть правила. Попадаешь под них - твое кино спонсируется, показывается, если нет - делай, что хочешь. Так, например, как в Иране, нас не преследуют. Казахстан - открытая страна, и кино тоже. Каждый человек, который обладает деньгами, может снимать, что он захочет. Другое дело, если это какие-то темы, которые порочат государство, то там будут проблемы - это политические моменты, тема коррупции, тема ЛГБТ - эта тема для общества закрыта, оно ее не принимает, как и откровенные темы про секс.

- То есть, казахстанское общество все таки еще больше патриархальное?

- Оно не все еще патриархальное, оно еще тысячу лет таким будет, никогда не изменится.

- Что вас связывает с Германией?

- У меня очень теплые воспоминания о Германии, потому что самая первая моя поездка в 14 лет была в Германию. Мы с отцом поехали на Берлинале, его фильм был в конкурсе. После этого я была в Германии, всегда в Берлине, всегда в феврале. В Висбаден приехала впервые - прекрасный город, он маленький, спокойный, я думаю, я бы здесь жила.

- Можно назвать героиню вашего фильма - Мадину - образом современного казахстанского феминизма или это про другое?

- Ой, нет, я бы такие заявления вообще не хотела делать. Я думаю, это скорее образ казахстанской женщины, потому что она красивая, сильная, но при этом задавленная бытовыми проблемами. Она все должна решать сама. В то же время общество ничего не дает ей делать. Образы казахстанcких женщин в кино всегда серые, задавленные, это или безликие невестки, или мамочки - либо кричащие, либо ублажающие, а женщина может быть разная. Сейчас мне хочется создать такой образ женщины, которая зрителю даже немного противна. Оттого персонаж будет сложный.

- Вы раньше упомянули о том, что индустрия веб-сериалов провокационная, прорывная, с вашей точки зрения. Но она прорывная именно за счет того, что там не хорошие герои, а герои к которым ты испытываешь отвращение. Это некая конкуренция традиционному взгляду в кинематографе или нет?

- Казахстан был под цензурой советского кинематографа достаточно долго. У нас скудное жанровое разнообразие. Есть сериалы, которые снимают телеканалы, а есть вот такие, которые снимают ребята из "Салем". Это альтернатива. Хорошо, что она есть, и это хорошая конкуренция.

- Казахстанское кино должно быть лучше в техническом плане или в плане его сути?

- Драматургически. Оно должно быть сильнее, сейчас мы очень сильно в этом плане проигрываем.

- А с чем это связано? С тем, что страна была закрытая?

- С тем, что его снимают люди, которые не понимают, что такое кино и не обладают базовыми знаниями той же драматургии. Технически все у нас хорошо, у нас есть камеры и финансы, есть богатые люди, которые хотят снимать и сниматься.

- Какое кино хотят такие люди, которые готовы вкладывать деньги?

- Они хотят "софитовое" кино, чтобы его можно было показать своим друзьям и родственникам. И это жаль.