Петер ван ден Бринк: "Наши отношения с Пушкинским музеем пока до конца не выяснены"

Проблематика так называемого "трофейного искусства", хотя и неявно, продолжает бросать тень на германо-российские отношения. Но, несмотря на всю сложность этой проблематики, в конкретных вопросах стороны пытаются искать - и находят - компромиссы. Это касается, в первую очередь, отдельных музеев. Об этом рассказал в интервью Deutsche Welle директор одного из них - ахенского музея Сюрмондта-Людвига - Петер ван ден Бринк (Peter van den Brink).

Deutsche Welle: Как могут развиваться отношения между вашим музеем и московским Музеем изобразительных искусств имени Пушкина ввиду сложной проблематики "трофейного искусства"?

Петер ван ден Бринк: Наши отношения с Пушкинским музеем в вопросах, касающихся "трофейного искусства", пока до конца не выяснены. Ситуация остается щекотливой. В московских фондах действительно есть две картины из Ахена, а именно: эскиз маслом Рубенса и один натюрморт. Обе работы были внесены в каталог нашей выставки "Теневая галерея". Эта выставка, посвященная произведениям искусства, пропавшим во время Второй мировой войны, прошла в Ахене полтора года назад.

- Были ли они включены и в каталоги, подготовленные голландским фондом, с которым вы сотрудничаете?

- Нет-нет, директор Пушкинского музея госпожа Антонова, в принципе, не включает в каталоги фондов картины немецкого происхождения. Вот один пример: в октябре прошлого года я был в Москве на презентации каталога картин голландских художников 17-18 веков из фондов Пушкинского музея, подготовленного Мариной Синенко и опубликованного на английском языке при поддержке голландского фонда. Тогда я увидел на стене музея картину художника из Утрехта Хендрика Тербрюггена "Пастух, играющий на флейте". Картина эта мне была хорошо знакома по репродукциям, и я знал, что это полотно из города Готы, попавшее после войны в СССР и не вернувшееся в Готу. Но на табличке под картиной не было никаких указаний о ее происхождении, и работа не была упомянута в каталоге. Я сфотографировал ее, что можно было сделать без всяких проблем. Фотографию я послал коллегам в Готу. Они были очень удивлены тому, что картина, считавшаяся пропавшей, не только обнаружилась в Москве, но даже была выставлена.

Редко случается так, что те произведения искусства, наличие которых в Москве не было официально подтверждено, можно увидеть на стенах музеев или галерей. Это стало интересным сюрпризом. Присутствие картины в открытой экспозиции позволяет надеяться на то, что госпожа Антонова стала более гибкой.

- Но не в отношении публикации картин в каталогах?

- Нет. Интересно то, что часто в музее говорят: "Картин у нас нет". Потом их все-таки показывают, но в каталог все-таки не включают. Для нас на Западе, это, конечно, не совсем последовательно.

- В связи с несостоявшейся выставкой "From Moscow with Love" в Ахене вы сказали, что российским партнерам следует еще научиться сотрудничеству. Есть ли признаки того, что ситуация может измениться?

- Изменения уже произошли в том смысле, что раньше весьма трудно было получить произведения искусства во временное пользование, например, из Эрмитажа или других музеев. Сегодня это не составляет никакой проблемы, если получающая сторона готова платить. Если музею необходимо получить ту или иною картину (как было, например, в случае с нашим музеем, который запросил три картины Бакера, а также крупное полотно Ганса Ахенского из Эрмитажа), то понятно, что затраты на это будут большие. Но мы готовы их нести, потому что хотим получить картины. Так что изменения есть. Это касается Эрмитажа, Третьяковской галереи, Русского музея в Санкт-Петербурге. С Киевом можно хорошо сотрудничать на этой основе.

- А с Пушкинским музеем?

- И с ним тоже. Не думаю, что могут возникнуть серьезные проблемы, если сотрудничать таким образом. Приходится платить немалые деньги, но это известно заранее.

Беседовала Ольга Солонарь
Редактор: Ефим Шуман