Немецкий журналист: На форуме в Астане жестко критиковали ИГ

В Астане 11 июня завершился двухневный съезд лидеров мировых и традиционных религий, пятый по счету. В центре дискуссии была проблема противодействия "Исламскому государству" и в целом религиозного радикализма. Из столицы Казахстана о мероприятии и его итогах DW рассказал немецкий журналист Гюнтер Кнабе (Gunter Knabe).

DW: Насколько представителен был съезд в Астане?

Гюнтер Кнабе: На съезд приехали представители всех известных мне религий и конфессий, в том числе, занимающие в своих иерархиях самые высокие позиции. И сунниты, и шииты, и католики, и протестанты, и православные, и индуисты, и буддисты и представители иудаизма были там. Кроме того, были представлены политические структуры - Лига арабских государств, ОБСЕ, а ООН представлял генеральный секретарь организации Пан Ги Мун. Из высших руководителей были король Иордании Абдалла II - он выступил с очень сильной речью - и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Съезд освещали СМИ со всего мира, в основном из Азии и из арабских стран - но от Германии я оказался единственным аккредитованным журналистом.

- В чем основная цель такого форума политиков и религиозных деятелей?

- Речь шла о разрешении конфликтов, и в этом контексте о возможностях, которыми располагают религии и религиозные институты. Съезд был хорошо организован, что добавило очков Нурсултану Назарбаеву, который изначально задумал это мероприятие как свидетельство успехов в достижении бесконфликтного сосуществования множества этнических и религиозных групп в самом Казахстане. Что подтвердили многие выступавшие зарубежные гости, причем, похоже, не лукавя при этом. Кроме того, конечно, сам факт проведения в Астане такого международного мероприятия должен повысить рейтинг известности Казахстана.

- Учитывая то, что речь в основном шла о радикализме в исламе, были ли приглашены "инакомыслящие", которые приветствуют те или иные формы радикализации?

- Я не встретил ни одного "инакомыслящего" из лагеря салафистов или теологов, близких к "Талибану". Кредо организаторов состояло в том, что они заботятся о гармонии, а не о конфликтах в ходе мероприятия. Никаких выступлений, которые можно было бы отнести к толкованиям, подпитывающим радикальные группировки исламистов, не звучало. Напротив, очень резко критиковался именно исламский радикализм. А тот конфликтный потенциал, который имелся между приглашенными, тщательно упаковывался в тонкие дипломатичные формы. К примеру, представитель Саудовской Аравии поприветствовал съезд от имени исламского мира, то есть, фактически подспудно заявил о претензии его страны представлять весь исламский мир. Иранские же представители стали вести свои речи на арабском языке. Я это объясняю не только тем, что это язык Корана, но и желанием показать, что они видят свою роль в исламском мире шире, чем роль лидеров шиитов.

- Предлагались ли конкретные подходы к проблеме ИГ?

- Вопросы ограничения исламского экстремизма обсуждались лишь в общем, хотя именно эта проблема была в центре внимания. Скорее всего, если бы дело дошло до более детального обсуждения, гармонию на съезде сменила бы куда более жесткая реальность взаимоотношений тех институций, которые были представлены на съезде. Не дискутировалась традиционно религиозная тема справедливости в социумах. Никаких конкретных шагов, как-то, например, дискуссии о той или иной форме теологического противостояния или, напротив, диалога с "Салафией", не предлагалось.

Характерно, например, что даже конфликт между Израилем и ХАМАС вообще ни разу не был упомянут с трибуны. Зато с теологической точки зрения очень остро критиковались действия "Исламского государства" (ИГ), или, например, Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и исламистских группировок, действующих в России. И иранские, и российские, и саудовские спикеры теологически обосновывали абсолютную неприемлемость ИГ.

Но на мой вопрос о том, как все-таки религиозные лидеры намерены противодействовать ИГ, председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин ответил в том духе, что религиозные лидеры ислама не идут в горы с оружием, чтобы воевать с ИГ, а используют слово, обусловленное их пониманием веры. Другой участник съезда сказал, что религиозные лидеры не ставят своей целью давать рекомендации политикам.

Правда, король Иордании четко провел тезис о том, что мусульмане должны сами решить те конкретные проблемы, которые бросают на ислам тень, и не перекладывать эти проблемы на плечи других - в первую очередь он критиковал ИГ, но говорил и о проблеме беженцев. Он критиковал мусульман за то, что они сами недостаточно делают для неприятия ИГ. А патриарший Экзарх всея Беларуси митрополит Павел призвал СМИ сделать все возможное, чтобы идеи радикального ислама не распространялись, и назвал нас, журналистов, апостолами, которые должны разнести по миру послание о неприемлемости радикализма.

Любопытно, что Верховный муфтий России рассказал, что при встрече с президентом России Владимиром Путиным он попросил того, чтобы СМИ не называли боевиков ИГ мусульманами, а применяли термин "преступники" и "неверующие". Вообще о СМИ, о социальных сетях, об интернете ораторы говорили охотно, причем как об их негативной роли в нивелировании ценностей в обществе, так и о возможной позитивной роли в воспитании молодежи и профилактике радикализма.

- Насколько затратным оказался съезд?

- Это было достаточно затратное мероприятие, уже хотя бы потому, что было около двух сотен выступавших, которые, как я понимаю, приехали за счет стороны-организатора. Меры безопасности были значительными, принимая во внимание участие нескольких политиков руководящего уровня, но несравнимо с теми расходами, которые сопровождали саммит G7 в Баварии.