"Москве нравится раздражать Европу, пока та слаба"

15-16 ноября в Москве пройдут германо-российские межправительственные консультации, в декабре должен состояться саммит ЕС - Россия. Обе встречи пройдут на фоне заметного спада в отношениях между Москвой и Берлином, а также Москвой и Брюсселем. Социолог Пал Тамаш, директор центра политики реформ Будапештского университета Корвинус, считает, что эта напряженность вызвана объективными причинами. Их будущее во многом зависит от того, удастся ли Европе разрешить свои финансовые проблемы. В то же время в нормализации связей Россия заинтересована в большой степени, чем Европа, заявил Тамаш в интервью DW.

DW: Ухудшение отношений между Россией и ЕС, Россией и Германией, о чем сейчас спорят эксперты и сообщают СМИ, - это уже свершившийся факт или все же досужие домыслы?

Пал Тамаш: До определенной степени - домыслы, но то, что отношения не улучшаются, - это точно. Я вижу структурные причины - как краткосрочные, так и долгосрочные - если не для ухудшения, то для постоянной напряженности.

- Что это за причины?

- Если смотреть на короткий период, то тут речь идет об интересах обеих сторон. Что касается России, то в ближайшие 2-3 года поменяется парадигма развития страны. Если еще несколько лет назад, несмотря на резкие заявления Владимира Путина, Москва планировала - в рамках российских традиций - не только технологическую, но и социально-политическую модернизацию, то после переизбрания Путина и массовых акций протеста российские властные элиты выбрали консервативный сценарий развития. Европе в нем места мало. Во всяком случае, она уже не такой близкий союзник, поскольку консервативная Россия видит себя более самостоятельным игроком.

Такую смену мини-парадигмы европейские аналитики воспринимают не просто как шаг назад, а как попытку Москвы воспользоваться моментом слабости Европы. В 1990-е годы Европа была привлекательной, сильной, ориентированной на будущее и могла позволить себе читать мораль России, например по поводу чеченской войны. Потом наступило время, скажем так, перемирия. Европа осталась сильной, но у нее исчезли основные рычаги воздействия на Москву, отношения нормализовались.

А сейчас у Европы экономические трудности. В Германии, правда, в меньшей степени, в других странах - в большей. Ее привлекательность для так называемых новых восточноевропейских стран - Беларуси и Украины - снижается, усиливается российский фактор влияния. И Россия не выжидает, а сразу старается получить преимущества, пока у Европы внутренние проблемы.

- А если говорить о более отдаленной перспективе?

- В долгосрочной перспективе у России, я бы сказал, относительно хорошее десятилетие. Потом будет хуже. Один из факторов - энергетический. Российский газ на европейском рынке занимает сейчас доминирующее положение, что объясняется географией и сетью трубопроводов. Однако вскоре сжиженный газ изменит ситуацию, трубопроводы не будут такими важными, а географическая близость - первостепенной. Когда Москва станет лишь одним из целого ряда - пусть и важных - поставщиков, она потеряет свое былое влияние.

Но до этого у России есть еще 10-15 лет, чтобы давить на Европу. Поэтому она спешит. Сейчас открыто окно возможностей, но оно может захлопнуться, считают российские стратеги.

- Какую роль в нынешней напряженности в европейско-российских отношениях сыграло возвращение Путина в Кремль?

- Факторы, которые я перечислил, объективны. Что касается возвращения президента, то тут важен не сам факт возвращения - Путин никуда и не уходил, а то, что вернулся другой Путин. Это уже не выразитель линии умеренных либералов-западников, которые ушли от него, а консерватор. Не знаю, сам он таким стал или его сделали, но факт налицо. Поэтому проблема не в личности президента, а в том, что он выступает в новом качестве.

- Если продолжать разговор о субъективном факторе, каков настрой европейской политической элиты, как она намерена вести себя с Россией?

- У Европы сейчас другие "болячки". В этих отношениях активный партнер - не Брюссель, а Москва, сознательно и целеустремленно пытающаяся занять новые позиции. Сейчас наблюдается очень много риторики с обеих сторон. Не думаю, что Евросоюз видит серьезную опасность для своих стратегических интересов, поэтому едва ли он будет прилагать активные усилия к тому, чтобы оттолкнуть от себя Россию.

- Кто сейчас играет решающую роль в выработке политической линии в отношении Москвы: общеевропейские структуры или национальные правительства?

- Национальные правительства, прежде всего Германии. Берлин - серьезный игрок, важный партнер Москвы и в то же время - исторический соперник на пространстве между Россией и Германией. У остальных государств ЕС - другие заботы. Если ФРГ сделает какие-либо серьезные шаги, вряд ли они встретят сопротивление других европейских стран.

- Германия всегда старалась предельно корректно выстраивать политику в отношении России. Но в последнее время изменилась тональность высказываний не только немецких СМИ и экспертов, но и депутатов бундестага, МИДа. Москва платит той же монетой. Кажется, что стороны не хотят даже скрывать взаимного раздражения. Во что это может вылиться?

- Пока ни во что. Конечно, депутаты бундестага могут продемонстрировать раздражение, но это вовсе не означает, что Россия стала для них важным противником. В ситуации общей политической раздраженности в Европе, в конце концов, главный вопрос - куда повернет сама Европа.

- Каким вам видится будущее российско-европейских отношений?

- Все зависит от того, чем обернется в итоге финансовый кризис в зоне евро. Думаю, что удастся найти какие-то новые рычаги для стабилизации положения. Как только это произойдет, Европа вновь обретет себя, будет меньше раздражаться по поводу России, а у той будет меньше шансов и желания раздражать сильную Европу. Москва любит раздражать Европу, пока та слаба, но она не хотела бы конфронтации со столь крупным игроком.

В то же время не думаю, что между Россией и Европой будет большая любовь. Для Брюсселя отношения с Москвой - это не сверхважная стратегическая цель. Нормализация отношений куда важнее для самой России.