Антитеррористическая операция или крестовый поход?
Вот уже полгода весь мир живет новостями с Ближнего Востока, где каждый день свирепствует война, но на этот раз не какая-то далекая и безымянная, а вполне ощутимая и близкая. «Воины Аллаха сражаются на смерть с западными крестоносцами, оккупировавшими их землю» - считает одна сторона. «Широкомасштабная антитеррористическая операция» - так называет это другая. И те, и другие глубоко убеждены в том, что борются с осью мирового зла. Каждая из сторон объясняет свою правоту по-своему. Политологи и философы ломают голову над возможными последствиями этого, пожалуй, самого крупного противостояния нового тысячелетия. Правда, зачастую их выводы звучат как оправдание применению оружия. Как бы там ни было, не надо быть политологом, чтобы понять, что данный конфликт выходит за рамки просто борьбы с терроризмом. Сегодня мы попытаемся представить вам уже существующие, и только возникающие теории противоречий в противостоянии враждующих цивилизаций. С одной стороны мы имеем США, олицетворяющие для многих на Западе прогресс либерализма под флагом глобализации. С другой – консервативные исламские учения и примат религии в жизни восточного человека. Что же мешает их мирному сосуществованию. Вот мнение депутата российской Госдумы Ниязова:
- Всемирная интеграция – это в первую очередь вопрос власти. То, что США воплощает эту власть – а все международные организации сегодня практически подконтрольны США – это лишний раз доказывает. Но помимо власти нам навязывается некий стандарт западной цивилизации, который большинство населения не приемлет. Но реакция протеста различна. В России это латентный протест, также дело обстоит в Европе, в Латинской Америке. А в исламе протест осязаемый, он имеет систему и структуру. Поэтому сегодня на линии фронта противостояния цивилизаций мы видим американский стандарт и мусульманский мир – ислам, но не в виде государства, а в виде идеи. Ислам стоит на защите традиционных ценностей во взаимоотношениях между людьми. По исламу, мораль и нравственность – очень высокие субстанции. А в сегодняшней политике таких понятий, как мораль, нравственность просто не существует. Если мы говорим об основе любого общества – семье, то видно, что сегодня Запад фактически идет к уничтожению этого социального института. Изменен принцип взаимоотношения полов, изменено восприятие различных социальных тенденций, наркомания, алкоголизм. А ислам сейчас стоит как раз на защите и семьи и традиционных ценностей.
Но ведь полное отсутствие прав у мусульманской женщины тоже считается в исламе нормальным, также, как и выращивание опиумного мака не вызывает угрызений совести у детей Аллаха. А то, что на Западе называют либерализацией в отношениях полов, существует и в Исламе. Некоторые даже берутся утверждать, что гомосексуализм – это древняя традиция коренного населения Афганистана – пуштунов. Ну, если говорить о традициях, то нельзя забывать и об уже ставшем традиционным исламском терроризме.
- Когда мы говорим о противостоянии, я, безусловно, не говорю об этом в контексте ситуации, связанной с терроризмом. Терроризм не вчера появился. С Исламом связано 15% террористических актов, совершенных за последние 10 лет, что соответствует также и другой цифре – пятая часть мирового населения – мусульмане. Мы глубоко уверены, что терроризм – это следствие. Терроризм невозможно победить, потому что он – орудие слабых, слабых и обреченных. Если не будет обреченных и слабых, то не будет терроризма. Но готовы ли мы сегодня решить этот вопрос, чтобы у нас не было слабых и обреченных.
Философ и политолог Сергей Кургенян с этим высказыванием не согласен. Он не считает исламский мир слабым и угнетенным. Скорее заблуждающимся, если цель борьбы противостояние вовлечению консервативных мусульманских государств в так называемый «пожар глобализации», а о религиозном конфликте, по его мнению, вообще не может быть и речи.
- Если говорить о войне цивилизаций, например, война в Ираке, то ведь исламский мир не поддержал Саддама Хусейна, на стороне США воевали исламские страны. Война в Сербии – что, разве христианская западная цивилизация поддержала сербов-христиан? Нет, она поддержала боснийских мусульман. Поэтому в принципе говорить сегодня о приходе мира в сферу классических конфессиональных конфликтов, да еще когда этот конфессиональный уровень достаточно нагрет только в исламе, а во всех остальных местах он не нагрет, не приходится. Холодная, остывающая католическая религиозная субстанция, даже если она обладает высочайшим культурным уровнем, и мощью, связанной с технологиями управления, не достаточно разогрета. Как же они будут на конфессиональном уровне конкурировать. Гигантская лакуна образовалась в связи с крахом коммунизма, но это был некий вклад и некая надежда на то, что сам по себе Запад из себя извлечет нечто нагретое, смысловое, ориентированное на будущее. Пожар мировой революции – вот это был миропроект, это я понимаю. А сейчас, где потенциал внутри этой западной самости? Очень приятно иметь мобильный телефон, интернет. Это структурные вопросы. Это глубокая кооперация. Но если кооперацию называть глобализацией, то это означает стричь под одну гребенку сложные и зловещие вещи с некими объективными закономерностями.
Но если бы глобализация равнялась кооперации, нового слова для нее придумывать было бы незачем. К сожалению, это понятие имеет свое собственное, несколько более широкое значение. Тем не менее, настолько ли неверен тезис о том, что в основе конфликта лежит глубокая неприязнь исламского мира к американским долларам, как символу глобального рынка.
- Капитал – это вторично. Миром правит не вещественное, миром правят ценности. Экспансия западных ценностей? Каких? Право? Они сломали механизм права. У них оппонента, они за десять лет ничего не родили. Слова нет. Логос. Экспансию осуществляет логос. Что такое общечеловеческие ценности? Я готов отстаивать Рембрандта, Леонардо да Винчи, Толстого, Шекспира, Шиллера. Они то это не готовы отстаивать. Этот хмырь с томагавком не может это отстаивать, он сам это не любит.
В этом, что ли, проявляется нагретый конфессиональный уровень? Когда воины ислама насильственным путем пытаются образумить зарвавшихся и растерявших ценности христиан, новым богом которых стал золотой телец. Что ж теперь благодарить «Талибан» и «Аль-Каиду» за эту услугу? Вот вам еще одна простая вещь. Но со многими высказываниями все же трудно не согласиться.
- Убивают за деньги, а умирают за идею. За какую, пусть западная цивилизация покажет свою правду, а не свои томагавки.
Получается, что Макдональдс и Микки-маус и есть те ценности, которые защищает Западный мир?
- Да, нет, ерунда. Это же другая сторона медали. С одной стороны кто-то пытается сказать, что есть западный цивилизованный мир, у которого есть ценности свободного общества, ценности развития личности и вот эти ценности и защищаются в борьбе с исламом. То, что Вы сказали, это другая крайность. Мы действительно имеем дело с двумя религиозными идеологиями. Мы просто не отдаем себе отчет, насколько вся западная цивилизация построена на христианских основах. Это тяжелый межкультурный диалог. Дальше встает вопрос осознанного выбора. Либо мы принимаем тезис война культур, либо мы говорим, что это вызов, в результате которого мы все вместе можем стать сильнее. Многонациональный состав России и многоконфессиональный состав России – это наше беда, наша проблема, но я убежден, что это и наше преимущество, это наше достоинство. Потому что мы более способны понять другого, способны к переменам. Мир меняется. Станет он лучше или хуже – зависит от нас. У нас есть все возможности сделать его лучше. Россия в этом смысле приспособлена гораздо лучше, чем все мировое сообщество, просто потому, что мы за последние 10 лет привыкли меняться. У нас есть опыт изменений. Конфликтом в Афганистане проблема борьбы с терроризмом не исчерпается, потому что террористическое сообщество сетевое по своему характеру. Оно расположено не только в Афганистане. В том числе и управление террористическими акциями проходило не с территории Афганистана. И, следовательно, даже полная военная победа на территории Афганистана не гарантирует полную победу над терроризмом. Мы это понимаем. Так что проблема гораздо глубже, в диалоге нельзя победить оружием. Место одних идей в голове могут занять только другие идеи. Конструктивным выходом является идеологическая борьба внутри самого ислама, потому что ислам сам по себе не является террористической или воинственной идеологией. Есть фундаментализм и радикализм и внутри христианства, внутри любой религии, и в исламе тоже. Ислам более молодая религия, более энергичная, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нужно найти основы для межкультурного диалога. И 300 лет мирного существования православных и мусульман на территории Поволжья – это факт. И в этом изменившемся мире у России есть возможность занять свое место. Нашим преимуществом является большая готовность к межкультурному диалогу, в силу состава общества, в силу нашей истории, в силу опыта перемен, через которые стран проходила. Если хотите – это наш исторический шанс.
Таково мнение Сергея Кириенко.
А вот еще одно мнение. Говорит Александр Рар, берлинский политолог:
- Я думаю, либеральный мир, либеральные европейские ценности сейчас стоят перед новым страшным вызовом – терроризмом. Но я думаю, что ресурсы защиты еще не исчерпаны. Мне кажется, что если война против терроризма не будет идти слишком долго, пока альянс исламских и западных стран будет держаться, то может быть все на так страшно, как мы думаем. И тогда на ценностях западного мира модно будет и дальше продвигаться вперед. Они универсальны. Что плохого в правах человека? В создании рыночных условий экономического сотрудничества? В том, что такие страны как Китай вступают в ВТО? Все это очень хорошо.
Но права человека на бумаге и их реализация в жизнь – разные вещи. Взять хотя бы соблюдение их американцами в отношении пленных «Талибов» на Кубе.
Говорит председатель германского парламента Вольфганг Тирзе:
- Я не оспариваю того, что западный мир, прежде всего США, совершили за последние несколько десятилетий много ошибок, я лишь хочу указать на то, что тезис об абсолютной вине США не выдерживает критики. Западному миру есть в чем себя упрекнуть, но нельзя забывать о том, что внутри самого исламского мира отсутствует какой бы то ни было диалог, в лучшем случае это всегда лишь апологетика. Я видел это собственными глазами, я там был. У меня сердце сжимается, когда я слышу, как миролюбив и толерантен ислам. В Германии есть мечети, какие мусульманские страны могут похвалиться тем, что у них есть церкви или места поклонения другим религиям? Саудовская Аравия, Йемен, Ирак, когда-то Афганистан, Сирия. Именно этот аспект и должен составлять основу в диалоге культур.
Для многих критиков Запада на Ближнем Востоке конфликта между религиями как такого не существует. Критики сводят противостояние цивилизация в границах крупнейших религий к наследию колониального прошлого.
- Я не собираюсь оспаривать того, что последствия колониального строя еще долгое время будут проявляться в военных конфликтах, но могут ли они служить объяснением, например, противостояния исламских фундаменталистов и христианского меньшинства в Индонезии? То, что в этой части света есть представители христианской веры еще можно свести к колониальной истории, но то, что в Европе живут мусульмане, не имеет с этим ничего общего. Военная экспансия ислама в свое время также имела место в Европе. Насколько же глубоко надо уйти в историю, чтобы однозначно определить причины современного конфликта?
В таком случае переосмысление ислама могло бы иметь положительные последствия?
- Здесь я был бы осторожен. Я бы приветствовал появление, так называемого евроислама, ислама просвещенного, разделяющего государство и церковь, политику и религию, соблюдающего права человека и уважающего другие вероисповедания. Мне хотелось бы, чтобы появилась, наконец, настоящая исламская теология, как предмет изучения в европейских университетах и мечетях. И это очень важно. Так же, как христианство, ставшее многообразным благодаря развитой им способности адаптации к различным условиям жизни и культуры. Этого же я желал бы и исламу.
Как видим, теорий происхождения и решения конфликта между Западом и Востоком более чем достаточно. Все они имеют под собой определенную базу, но опираются в основном на различие ценностей обеих цивилизаций. Выделить среди них какую-то одну, единственно верную, невозможно. Отношение к ценностям у обеих цивилизаций действительно разное. Жизнь христианина дорога ему сама по себе. Добродетелью для многих мусульман является смерть за Аллаха. Но и для тех и для других это ценность, которая дается только один раз, как и планета, на которой нам надо уживаться вместе. Как это сделать – не знает пока ни политики, не философы. Но, в конце концов, важно лишь то, как каждый из нас решает это для себя.