Алексей Кудрин: Кризис на Западе тормозит реформы в России

В конце ноября в Берлин для участия в конференции, организованной Фондом Егора Гайдара и Фондом Фридриха Науманна в сотрудничестве с Германо-российским форумом и Восточным комитетом немецкой экономики, приезжал бывший министр финансов России Алексей Кудрин. В качестве представителя российского экспертного сообщества он выступил на конференции с докладом на тему "Будущее либеральных реформ в России". Кудрин покинул пост главы Минфина в 2011 году по требованию тогдашнего президента страны Дмитрия Медведева. Но в лагерь оппозиции не перешел. В интервью DW Алексей Кудрин рассказал о последствиях кризиса в еврозоне для экономики и политической ситуации в России, о проблемах российского бюджета и его пагубной зависимости от цен на нефть.

DW: Какую политику, с вашей точки зрения, должно проводить будущее правительство Германии в отношении России, надо ли, например, внести изменения в прежний курс?

Алексей Кудрин: Есть исторические связи, есть торговые отношения. Когда мы избыточно критикуем друг друга или видим только негативное, это мешает переговорам. Я думаю, что мы всегда должны находиться в диалоге. История наших отношений еще и со времен бывшего СССР показала, что всегда можно находить точки взаимного сотрудничества.

- Вы говорите, как министр иностранных дел.

- Почему?

- Очень дипломатично.

- Но я так думаю. И мне нравится, что об этом говорят и ваши политики.

- А если быть более конкретным. Берлин, например, предлагает России партнерство в деле ее модернизации - не только экономической, но и в общественной и политической сферах. Следует ли России принять такое предложение и, быть может, чему-нибудь у Германии поучиться?

- Если говорить о политической модернизации, то здесь Россия болезненно воспринимает советы. У России есть особенности, которые недоучитываются Западом. У нас, например, не развиты некоторые институты, нет воспитанного в нескольких поколениях должного уровня правового сознания граждан. Вместе с тем я настроен более решительно, чем консервативная часть российского истеблишмента или большинство населения, и считаю, что нам нужно быстрее двигаться по пути использования лучших мировых практик и институтов демократии.

- Давайте поговорим о долговом кризисе в еврозоне. Насколько велики его негативные последствия для экономики России?

- Мы зависим от мировой экономики и темпов ее роста. Если говорить о прямом канале влияния, то это поставки наших энергоносителей. Мы боимся, что кризис может усилиться. И если Европа снова погрузится в рецессию, это скажется на нас. Цены на нефть могут снова начать снижаться. Это риски, которые сдерживают общие инвестиционные перспективы как европейской, так и российской экономики.

Но есть и еще один фактор. В условиях кризиса на Западе у нас резко ослабевает реформаторский процесс, начинают звучать голоса, мол, смотрите, у них тоже все это не работает, не надо торопиться, западная модель оказалась неэффективной, банки оторвались от задач реального сектора, нам не нужно переходить на такие стандарты. Это все сильно сдерживает развитие наших институтов в этих сферах.

- В последнее время вы не раз говорили о проблемах и рисках российского бюджета. Каковы главные из них?

- К настоящему моменту накопился очень высокий уровень бюджетных обязательств, а доходная база бюджета не столь устойчива. Речь идет в первую очередь о цене на нефть, которая в этом году составит около 107 долларов за баррель. При такой цене Россия сведет бюджет с дефицитом. Это означает, что мы на пике расходных возможностей. Если цена на нефть будет падать, возникнет дополнительная проблема. Но даже если она останется на таком уровне, накопленные обязательства будет очень трудно выполнять.

Структура бюджета несовершенна. По-прежнему увеличиваются военные расходы, а на образование, здравоохранение, инфраструктуру - сокращаются. Это самые фундаментальные недостатки российской бюджетной системы. Плюс низкая эффективность расходов, высокий уровень коррупции, особенно в тех случаях, когда распределяются госзаказы.

- Несколько дней назад вы напомнили о цене в 37 долларов за баррель нефти, которая была на пике кризиса 2008-2009 годов. Что будет с российским бюджетом, если повторится такой обвал цен на нефть?

- В тот год доходы российского бюджета упали только на 14 процентов, поскольку цена на нефть уже через четыре месяца снова стала расти. Если бы она осталась на этой позиции (смеется), то проблем было бы больше. Цена ниже 60 долларов означала бы для России существенное сокращение, в том числе социальных расходов, что для нынешней политической системы стало бы большим испытанием.

- Вопрос о Сочи. Насколько целесообразным вы считаете такие астрономические капиталовложения в этот престижный проект?

- Накануне Олимпийских игр я не буду отвечать на этот вопрос.

- Тогда давайте поговорим о ВТО. Какие последствия имело для России вступление в эту организацию, и как вы относитесь к упрекам Запада по поводу того, что Россия до сих пор не выполняет некоторые требования ВТО?

- Я не вижу общего негативного влияния на ситуацию в России. Иногда об этом говорят наши предприниматели, но они несколько преувеличивают. Правила ВТО стали поводом поплакаться.

- Насколько стабилен рубль, насколько велика угроза инфляции в России?

- Рубль сейчас в значительной степени продолжает зависеть от общего платежного баланса, который в свою очередь задается ценами на нефть. Рубль будет и дальше следовать этим тенденциям. Так что я считаю, что пока он будет вполне стабильным.

- А почему он сейчас плавно снижается?

- Снижается торговое сальдо. Плюс сохраняется отток капитала. Это два ключевых фактора. А третий фактор - низкий темп роста. Значит, потенциал российской экономики не столь велик, что отражается на курсе рубля. Если же говорить не о номинальном курсе, а о реальном, эффективном, то ситуация означает стабилизацию курса. Покупательная способность рубля стабилизировалась.

- Последний вопрос: вы считаете себя представителем российской оппозиции?

- Нет, я считаю себя представителем экспертного сообщества.